Чей Карабах? Что думает Google

Каждый год в декабре зеркало души человечества (которое успешно делает вид, что оно – поисковая система) открывает часть собственных данных для анализа. Компания Google, чьи аналитики по запросу расскажут о каждом из вас намного больше и интереснее, чем ваши родители, друзья, супруги и духовники, подводит итоги. Среди запросов (событий, явлений, персон, брендов) журналист Мария Бойко и с.н.с. ИМИ МГИМО Алексей Токарев выясняли место одного из важнейших топонимов года. Карабах, Karabakh, Qarabağ и Արցախ. Мы сразу вас расстроим – этот текст не объясняет, кто прав или виноват в войне за Карабах, и кто владеет монополией на историческую правду. Он исключительно про цифры, максимально избавленные от человеческих эмоций. Если вы надеетесь, что этот текст станет очередным залпом в информационной войне между армянами и азербайджанцами, скорее закройте его. Вы вбиваете в поисковую строку симптомы болезней, самостоятельно ставя диагнозы, ищете ответы на самые сложные вопросы (о психическом здоровье, разводах, воспитании детей и т.д.), стараетесь подглядеть в замочную скважину за жизнью звёзд, залезая к ним в спортивную раздевалку, постель и даже в гроб, гуглите ролики самого пикантного содержания, а чтобы подробно описать то, что продвинутые пользователи ищут в «даркнете», придётся несколько раз нарушить российское законодательство. Не просто большие, а по-настоящему гигантские данные, собираемые компанией Google по всему миру (как считается, анонимно), представляют собой прекрасный аналитический инструмент для социолога. Их анализ позволяет получить доступ к самой большой выборке на планете, которая стабильно приближается к размерам генеральной совокупности: когда-нибудь интернет будет у каждого жителя Земли – тогда Google сможет писать отчёты не о своих пользователях в мире, а обо всех людях в принципе. Согласно данным сервиса Statcounter, в сентябре 2020 года доля Google в мире составляла 92,2 % (у Яндекса – 0,5 %). В России соотношение выравнивалось, но американская компания оставалась впереди и в общих цифрах (58/39 %), и в случае анализа источников доступа: на десктопных (57/40 %) и мобильных (60/38 %) устройствах. Мы приводим эти цифры, чтобы аргументированно объяснить, почему анализ поисковых запросов Google является репрезентативным инструментом для изучения массового сознания. У Google все ходы записаны. Основываясь на анализе публичных данных, вы можете с точностью до дня установить динамику конкретных поисковых запросов и проанализировать, какие события соответствовали её изменениям. График запроса «Карабах» в 2020 году в Google – что ЭКГ трупа. С января по июнь это прямая линия, обозначающая нулевой интерес к теме в мире. Россияне в это время ищут топоним на уровне в 1 балл (здесь и далее приводятся собственные значения компании Google, на шкале от 1 до 100 обозначающие интерес к теме). Азербайджанцы вбивают «Карабах» чаще – их рейтинг доходит до 2-4. Армяне ищут ещё активнее – отметка 4 встречается едва ли не каждый месяц. Первый заметный пик заинтересованности Карабахом на русском языке пришёлся на неделю с 12 по 18 июля — как раз во время первого обострения на армяно-азербайджанской границе (7). Азербайджан интересуется активнее всех (18), российские показатели идентичны мировым, а вот Армения в сравнении с соседями словно не замечает регион (5 баллов, причём график представляет собой двухнедельное плато с 12 по 25 июля, когда и мир, и Россия, и Азербайджан уже не отправляют этот запрос с прежней активностью). Первый заметный пик армянского интереса приходится на 16-22 августа (8 баллов), Наивысший пик мировой заинтересованности Карабахом случился с 27 сентября по 3 октября, когда Азербайджан начал военную операцию по возвращению территорий, обвинив армянскую сторону в артиллерийских обстрелах Тертерского и Агдамского районов. 100-балльный показатель у России тот же, что и у мира. А конфликтующие стороны свои пики «оставляют на потом», первой военной неделе отдавая 92 и 86 баллов, соответственно. Появляются пары похожих графиков: мировой/российский, армянский/азербайджанский. Наивысший пик азербайджанского внимания – 4-10 октября (первые значимые успехи по освобождению отдельных сёл и Гадрута, явное усиление образа президента как главнокомандующего в медиа), армянского – 18-24 октября. В это время интерес азербайджанцев идёт на спад. Стороны активно обвиняют друг друга в применении ракетных ударов по гражданской инфраструктуре. Азербайджанская армия активно продвигается в сторону границ с Арменией и Ираном, в Зангеланском районе почти дойдя до них. Из всего мира в топ-стран, которые интересовались темой Нагорного Карабаха на русском языке, попали Азербайджан, Армения, Туркменистан, Узбекистан, Казахстан. Россия лишь на 7-ом месте, а Соединённые Штаты на 31. Города мира в порядке убывания интереса к теме: Баку, Ереван, Сочи, Ставрополь, Краснодар, Ростов-на-Дону, Москва, Донецк, Астана. В России порядок заинтересованных регионов выглядит так: Ставропольский край, Ингушетия, Краснодарский край, Дагестан, Ростовская область – вероятно, по количеству представителей диаспор воюющих сторон. Русскоязычная статистика по США борется с популярным стереотипом о Калифорнии, как филиале Еревана: штат уступил по вниманию к конфликту Нью-Джерси, Вашингтону и Нью-Йорку. Зато английский отдаёт Калифорнии безоговорочное серебро в гонке за внимание к топониму Karabakh (золото у американской столицы). Калифорнийские армяне гуглили запрос в два раза чаще жителей штатов Ньй-Йорк, Вашингтон и Массачусетс, которые, в свою очередь, в 4 раза проигрывают округу Колумбия. «Karabakh» был так же популярен, что и запрос на кириллице. Его искали чаще Армения, Азербайджан, Грузия, Босния и Герцеговина, Сомали. Россия на 61 месте, а Соединённые Штаты на 62. Армения была на четверть заинтересованнее запросом «Karabakh», чем Азербайджан. В России Карабах на латинице был популярен и до очередного обострения конфликта: Москва и область, Дагестан, Санкт-Петербург и Ставрополье – англоязычный топ-регионов. С неослабевающим уровнем внимания в 10-20 баллов «Karabakh» интересовал Россию всё первое полугодие, а вот армяне и азербайджанцы вбивали топоним на латинице с той же низкой частотой, что и на русском языке. Пробуя обойти объективные лингвистические ограничения, мы попросили Google рассказать и про «Арцах/Artsakh» — топоним, который армяне исторически используют для названия региона. График мировой популярности этого запроса не отличается от «Карабах» и «Karabakh». Больше всего запросов «Арцах» пришлось на Армению, потом — на Азербайджан, Грузию и Россию. Пика популярности «Арцах» в России достиг в начале вооружённого наступления с 27 сентября по 3 октября. В Армении и Азербайджане — с 4 по 10 октября в разгар взаимных ракетно-артиллерийских ударов. Мы изучили и запросы на национальных языках. Частота использования Արցախ («Арцах») армянским сегментом была чуть выше его русского аналога и примерно совпадала с мировым уровнем поиска того же топонима на армянском. Похожая тенденция наблюдалась и в случае с азербайджанским Dağlıq Qarabağ («Нагорный Карабах»). Т.е. мы можем сделать верифицированный вывод о том, что в отношении конфликта запросы на национальных языках были на 4-5 % популярнее, чем на русском или английском, но магистральные тенденции касательно частотности внимания на всех языках совпадают. Проще говоря, житель и Еревана, и Баку чуть чаще гуглил топоним Карабах на своём языке, чем на языках ООН, но его интерес к конкретным событиям не менялся параллельно раскладкам на клавиатуре. Наконец, пытаясь в исследовательском порыве набрать максимум сочетаний наших сравнительных критериев (страна поиска, язык поиска, топоним для поиска), мы попытались выяснить, ищут ли жители Азербайджана на армянском и наоборот. В первом случае мы увидели график с многочисленными пиками, а во втором Google ответил, что у него нет результатов. Армянский и азербайджанский графики внимания к региону похожи. Незначительный интерес в первые полгода (у азербайджанских пользователей больше). Первый пик после первых боестолкновений в июле – азербайджанцы создают первый «инфохолм», армяне отвечают небольшим плато. Наконец, «горы», которые начали формироваться 20-26 сентября, достигли максимальных значений в 100 баллов однажды и «превратились» в равнину 15-21 ноября. Если у воющих сторон внутри этих «гор» соперничают разные пики, время появления которых зависит от успехов и поражений собственных армий, то у России и мира есть две одинаковых выдающиеся «скалы»: 27 сентября и 10 ноября (начало операции Азербайджаном и анонс трёхстороннего соглашения о прекращении огня). Интернет парадоксален в отношении восприятия войн. В прямом смысле он отменяет границы. Россияне и украинцы, несмотря на все государственные противоречия, долгие годы ищут в сети одно и то же, даже конкретным общественным фигурам отдавая в рейтингах одинаковые места. Армяне и азербайджанцы воюют друг с другом, но имеют примерно одинаковое внимание к региону, явно отличающееся от российского и мирового уровня заинтересованности. Вопрос «Чей Карабах?» не первый среди попыток заставить машину решать человеческие проблемы. Американская «девушка» Siri отвечала на вопрос «Чей Крым?» максимально объективно и занудно, предоставляя пользователю разные точки зрения, чтобы он выбрал сам. А «русская» Алиса, конечно, отличалась смекалкой. Спросите её при случае. Мария Бойко – журналист (Санкт-Петербург), Алексей Токарев – с.н.с. ИМИ МГИМО (Москва).

Токарев Алексей. Старший научный сотрудник ИМИ МГИМО